Текст: Алексей Полоротов

Одной из самых заметных и шумных новостей середины ноября стала публикация либертарианского издания SVTV о ботоферме — «фабрике эльфов», работающей в интересах части российской оппозиции за рубежом. SVTV и владелец этого медиа, политик Михаил Светов, связали «эльфов» со сторонниками политика Алексея Навального — ФБК**. Позднее выяснилось, что работает ботоферма на гранты Free Russia Foundation**, вице-президентом которой числится соратник Навального Владимир Милов*. Также в публикации утверждается, что руководил одним из отделений ботофермы бывший глава московского штаба Навального Олег Степанов (он это подтвердил, но заявил, что больше не работает в ФБК). После публикации Free Russia выпустила заявление, в котором утверждает, что ботоферма действительно существует, но ФБК к ней отношения не имеет. С похожими заявлениями выступили и другие соратники Навального. 

«Осторожно Media» связались с политиком Михаилом Световым, который все еще придерживается мнения, что ботоферма работала в интересах ФБК, несмотря на то, что ранее их сотрудники называли работу с помощью таких инструментов неприемлемой. Мы поговорили со Световым о ФБК, троллях, эльфах, этичности существования таких ботоферм и обвинениях в работе сливным бачком. 

Вас и ваше медиа обвиняют в публикации слива. Риторика ФБК вам известна: Светов взял компромат у русофоба Невзлина*, значит, предал русских, опорочил оппозицию и так далее.

К нам эти документы попали из рук бывшего сотрудника ботофермы. Фамилию Невзлин вбросил Роман Доброхотов*, чтобы подменить обсуждение ботофермы на обсуждение того, в чьих интересах могла быть опубликована эта информация. Через несколько часов он признался, что это был вброс и его информация про Невзлина была недостоверной. Но коллектив ФБК успел везде ее распространить.

Вы все еще уверены, что ботоферма действительно работала по методичкам ФБК и в интересах ФБК? Могло ли быть так, что интересы просто ситуативно совпадали? Как вы относитесь к обвинениям в мочилове ФБК?

Мне кажется бесспорным, что ботофермой руководят люди, аффилированные со структурами ФБК, и что они используют ее в том числе в интересах структур ФБК. На мой взгляд, спецкампании, которые проводила ботоферма в интересах ФБК, невозможно объяснить ситуативным совпадением. Также совпадением невозможно объяснить то, что в руководстве ботофермы не было людей из конкурирующих с ФБК оппозиционных политических структур.

Я всегда считал ФБК своими союзниками. Задачи их мочить у меня никогда не стояло. Я был бы счастлив, если бы Анна Ведута не подписывала снаряды ВСУ, Сергей Гуриев* не разрабатывал санкции против беженцев, а Владимир Милов не угрожал в случае прихода к власти вытащить из бюджета России триллион долларов. К сожалению, все эти вещи заслуживают жесткой критики.

Этично ли использовать такие инструменты для политической борьбы с антивоенными деятелями в том числе?

В самом существовании ботофермы я не вижу серьезной проблемы. К сожалению, их существование — это часть политической реальности. Но я вижу серьезную проблему в использовании этого инструмента для внесения раскола в антивоенное движение. Также я вижу серьезную проблему в том, что этот инструмент находится в руках людей, которые раньше публично называли использование ботоферм недопустимым. По-настоящему неэтичным я считаю угон чужих аккаунтов, так как это может подставить находящихся в России людей под уголовную статью. Это настоящий скандал расследования. Я считаю принципиально важным держать политиков ответственными, когда их слова расходятся с поступками. Если бы до этого сотрудниками ФБК не было сделано миллион заявлений о неэтичности использования ботоферм — скандала бы не было.

Почему вы считаете важной публикацию об этой ботоферме? Может быть, лучше было замолчать ее существование? Или средства не всегда оправдывают цели?

Людей возмутило не столько существование ботофермы, сколько лицемерие людей, которые ей руководят. А также тот факт, что она использовалась для сведения личных счетов.

В издании Доброхотова вышел комплиментарный репортаж про «фабрику эльфов».

По поводу этой комплиментарной публикации. Роман Доброхотов прямым текстом объявил, что в его руки документы, на которых основано наше расследование, попали больше месяца назад. Но вместо того чтобы предать информацию огласке, он начал готовить комплиментарный фильм, который должен был снизить ущерб от публикации этой информации. «Инсайдер»** давно и тесно сотрудничает с ФБК, и они неоднократно публиковали совместные расследования. Я думаю, их корректно воспринимать как партнерские структуры. На мой взгляд, то, что Роман Доброхотов не стал публиковать общественно значимый материал по причине личных отношений с ФБК, — это серьезная и недооцененная часть скандала. Которая доказывает, что он занимается не журналистикой, а пропагандой.

Знали ли вы про эту ботоферму ранее? В интернете утверждают, что как минимум несколько видных либертарианцев, в том числе Ярослав Конвей, могли иметь отношение либо знали про работу этой ботофермы.

Я впервые узнал про существование ботофермы из документов, которые попали к нам в руки. После этого мы навели справки и узнали, что в Вильнюсе и Тбилиси это был «секрет Полишинеля», а о ее существовании знали, но молчали, достаточно многие.

Ярослав Конвей узнал о существовании ботофермы из публикации на СВТВ. Но не удивлюсь, если кто-то из рядовых членов ЛПР мог быть там трудоустроен в качестве «эльфа». В отличие от структур ФБК, у Либертарианской партии открытое членство. Я о существовании ботофермы до попадания в наши руки документов не знал вообще ничего.

Как вы можете вообще охарактеризовать работу грантовых медиа и структур — есть ли от них польза в борьбе с действующим в России режимом или это просто попил и создание иллюзии бурной деятельности?

Мне кажется принципиально важным разделять «медиа», которые работают за иностранные гранты, и правозащитников. За последние два года огромное количество людей оказались в вынужденной эмиграции. Слава богу, что нашлись организации, готовые им помочь с документами, жильем и легализацией. Это большое доброе дело. Когда журналисты получают такое финансирование, они должны как минимум сообщать об этом своим читателям. Финансирование политических организаций иностранными государствами мне кажется недопустимым конфликтом интересов.

Кто из публичных политиков, блогеров и медиа вас разочаровал и/или, наоборот, порадовал своей реакцией на ваше расследование?

Самая вопиющая реакция на наше расследование была у «Инсайдера». Признание Доброхотова в том, что он знал и сознательно не предавал документы про ботоферму огласке, выпуск пропагандистского ролика про «фабрику эльфов» и вброс про Невзлина доказывают, что «Инсайдер» — это пропагандистское, а не журналистское издание. Разочаровали «Медуза»** и «Дождь»**, которые выпустили свои подробные сюжеты по нашему расследованию и предоставили широкую платформу членам ФБК, чтобы оправдаться. Но даже не попытались дать мне слово, чтобы защитить нашу публикацию.

Наиболее взвешенные комментарии оставили «Медиазона»* и Андрей Захаров*. Я не согласен с частью их выводов, но это была попытка добросовестной критики. Я называю это попыткой добросовестной критики, потому что и «Медиазона», и Андрей Захаров замолчали самый большой скандал произошедшего. А именно что значительная часть «профессиональных» журналистов скрывали информацию про ботоферму. И если бы не «СВТВ ньюс», эта информация по-прежнему оставалась бы тайной.

Мы крохотное СМИ и только учимся работать с форматом расследований. Нас есть за что критиковать. Но когда СВТВ критикуют крупные СМИ, мне кажется принципиально важным напоминать, что у них было несколько месяцев на то, чтобы сделать расследование лучше и подробнее нашего. Но из-за политической ангажированности и специального интереса они не стали этого делать. Потому что их критика — это попытка замаскировать собственное моральное банкротство.

* — признаны Минюстом РФ иноагентами.

** — признаны нежелательными организациями в РФ.