Текст: Виктория Ли

Царевны и принцессы — излюбленные сказочные персонажи. Как-то выходит, что именно о багрянородных царственных дочерях, уже с рождения обладающих недосягаемым статусом и несметным богатством, интереснее читать. Ведь вместе со счастливым титулом в сказке этим девушкам автоматически выдается красота, любовь и приключения. А что в настоящей жизни? 

Говорят, что бабушка пяти таких «принцесс» — Екатерина II в ответ на поздравления о рождении очередной внучки со стариковской откровенностью заметила: «Много девок, всех замуж не выдадут, состарятся в девках». Эта емкая фраза выдает подлинное положение вещей — чем могущественнее государство, тем сложнее подыскать подходящую партию его дочерям. Сегодня расскажем о трех русских царевнах — кому их прочили, за кого выдавали и как это меняло политическую карту Европы.

Сватовство благоверной царевны Ирины

Год 1640.

Московское государство. 

На престоле Михаил Федорович — родоначальник царственных Романовых. Первенцу государя — «благородной дщери и благоверной Царевне и Великой Княжие Ирине» — 13 лет, она вступила в пору замужества. Судьба этой девочки крепко связана с будущим самой России, ведь ее брак определит наследника.

В середине XVII века привычной традиции передачи власти от отца к сыну противостояла традиция выборная, возникшая в период Смуты. 

Обнаружив, что царей можно не только получать по наследству (и надеяться, что повезет), но и выбирать самим, значительная часть влиятельных бояр склоняла государя именно к «избранию» наследника. Время поджимало — действующий русский царь был хрупкого здоровья и «ножками скорбен». 

Династический брак представлялся лучшим вариантом — Русское государство нуждалось в союзниках, а у Дании имелся подходящий королевич. Шансы принца Вальдемара на отцовский престол были призрачны — он родился во втором и морганатическом (то есть неравном) браке, поэтому отлично подходил на роль избранного наследника в Москве. Взялись свататься, сперва отправили посольство в Данию, а потом привезли и самого жениха в Россию.

Переговоры застопорились на вопросе веры — московиты наотрез отказывались принимать государя-иноверца, а Вальдемар крепко держался за свое лютеранство, приводя, впрочем, вполне убедительные доводы: 

Как видно, у вас перемена веры считается делом маловажным, когда вы требуете от меня этой перемены для удовольствия царскому величеству, но у нас такое дело чрезвычайно великим почитается, и таких людей, которые для временных благ и чести, для удовольствия людского веру свою переменяют, бездельниками и изменниками почитают. Подумайте о том: если мы будем богу своему неверны, то как же нам быть верными его царскому величеству? 

С. Соловьев. История России с древнейших времен

(Туше.)

Уговаривали королевича натурально всем миром — впервые в истории Московского государства были организованы публичные религиозные прения с иноверцами. О том, кто верит правильнее, спорили «в царских палатах, в доме резидента Францбекова», в частных домах и «при тысячах народа». 

Пока публично сражались два катехизиса, бояре пробовали подойти с другой стороны, расписывая Вальдемару красоту и достоинства русской невесты (которую королевичу, судя по всему, показывать отказались):

…быть может, он думает, что царевна Ирина не хороша лицом; так был бы покоен, будет доволен ее красотою, также пусть не думает, что царевна Ирина, подобно другим женщинам московским, любит напиваться допьяна; она девица умная и скромная, во всю жизнь свою ни разу не была пьяна. 

С. Соловьев. История России с древнейших времен

Польский посол Гавриил Стемпковский на правах дипломата, намекнул, что в отместку на неподатливость королевича русский «царь может соединиться с Швециею против Дании». Принц пошел на уступки — согласился держать пост, крестить детей по «греческому обычаю» и носить русское платье, но сам перекрещиваться упорно не желал:

Великий князь грози сколько хочет — пусть громом и молниею меня изведет, пусть сошлет меня на конечный рубеж своего царства, где я жизнь свою с плачем скончаю, и тут от веры своей не отрекусь, хотя он меня распни и умертви.

С. Соловьев. История России с древнейших времен

То ли упрямство королевича, то ли донесения о новых самозванцах окончательно подкосили здоровье Михаила Федоровича, но брачный вопрос разрешился с его кончиной несчастливым июльским днем 1645 года. 

«Порушенная» невеста царевна Ирина, как и ни одна из ее сестер, никогда не вышла замуж, а освобожденный Вальдемар, по слухам, увез с собой на родину теремную девушку царевны.

Два сватовства великой княжны Александры Павловны

Год 1796.

Российская империя. 

Другой царской дочери — великой княжне Александре Павловне тоже 13 лет. На престоле ее бабушка — Екатерина II. Замужество юной княжны должно охранить Россию от угрозы со стороны беспокойной Швеции, для чего в Петербург приглашен семнадцатилетний шведский король Густав Адольф. Екатерина надеется, что «при личном свидании эти двое понравятся друг другу».

В этот раз России не нужен наследник, но династический гарант. Между Россией и Швецией периодически вспыхивают войны, поэтому Екатерина стремится закрепить недавно подписанный мир.

За год до приезда жениха Екатерина напишет своему другу немецкому дипломату Фридриху Гримму:

Я могу смело сказать, что трудно найти равную ей [Александре] по красоте, талантам и любезности, не говоря уже о приданом, которое для небогатой Швеции само по себе составляет предмет немаловажный. Кроме того, брак этот мог бы упрочить мир на долгие годы.

В. Григорян. Русские жены европейских монархов

Сперва все идет неплохо — жених и невеста оба молоды, хороши собой и, кажется, находят общий язык. Мать Александры, великая княгиня Мария Федоровна, добросовестно посылает императрице бальные отчеты:

Он [король] танцевал почти только с ней одною и даже после менуэтов, видя, что дети просили у меня дозволения протанцевать еще один контрданс, подошел к регенту и сказал ему что-то очень тихо. И, действительно, он опять ангажировал Александрину. Они часто и подолгу сидели вместе, во все время он рассказывал о своей жизни, о каждодневных занятиях в Стокгольме.

В. Григорян. Русские жены европейских монархов

Сама же Екатерина в письме к тому же Гримму признается, что Густав Адольф «не может скрыть своей влюбленности».

В свою очередь, Швеция, похоже, не возражает против православной королевы, и обе страны потихоньку готовятся к заключению брачного союза, в Петербурге споро собирают приданое. 

День помолвки оборачивается страшным ударом как для влюбленной великой княжны, так и для Екатерины — жених в Бриллиантовую комнату не является. На дороге к семейному счастью и политической гармонии вновь становится религия. Через посланного недоумевающими русскими курьера шведский король заявляет, что отказывается жениться, пока из брачного договора не будет исключен пункт о том, что «Александра Павловна остается в православной вере и может иметь в Стокгольме свою капеллу».

Ни могущественной русской царице, ни регенту, ни придворным дипломатам не удается переубедить юного шведского короля. Вскоре он покидает Россию, оставив Александру Павловну в совершенном расстройстве. Неудачное сватовство любимой внучки бьет и по здоровью Екатерины, и через два месяца она умирает от апоплексического удара. 

Пройдет время, и уже совершеннолетний король Густав IV все-таки породнится с русскими правителями. Спустя несколько лет он женится на принцессе Баденской Фредерике, младшей сестре Елизаветы Алексеевны — супруги Александра Павловича, наследника престола и брата отвергнутой Александры Павловны.

Через 12 лет после того, как Густав Адольф не явился на помолвку в Бриллиантовую комнату, Россия и Швеция вступят в свою последнюю войну, в которой Швеция потеряет Финляндию, а король Густав IV — трон.

Александра Павловна к этому моменту будет уже мертва. Не прожив в браке с эрцгерцогом Иосифом, палатином Венгерским и двух лет, семнадцатилетняя русская царевна умрет от родильной горячки.  

В письме к тестю императору Павлу I безутешный эрцгерцог напишет: 

Я имел непоправимое несчастье потерять жену мою… Ее уже нет, и с нею исчезло все мое счастье…

В. Григорян. Русские жены европейских монархов

Замужество великой княжны Ольги Николаевны

Год 1881.

Королевство Вюртемберг.

Ольге Николаевне Романовой — королеве Вюртембергской 59 лет, она посвящает свои мемуары внучатым племянницам принцессам Эльзе и Ольге Вюртембергским.

Дорогие дети! Возможно, что в один прекрасный день, когда вы подрастете, вы захотите узнать, какова была юность вашей Бабушки в далекой стране, которая является также и родиной вашей матери. Возможно, что тогда уже не будет в живых никого из тех, кто жил вместе со мной, чтобы рассказать вам об этом.

Когда великая княжна Ольга, дочь русского императора Николая I вошла в пору, брачный рынок европейских принцев забурлил и забеспокоился. 

Династические наследники всех мастей и титулов — эрцгерцоги, князья, королевичи и ландграфы предоставляли свои рекомендации, советовались с придворными государственниками, вели напряженную переписку и всячески рассчитывали перспективы союза с русской царевной. Несмотря на очевидную политичность предприятия, нашлось в этом деле место и для чувств, и для драмы.

Случился даже любовный треугольник — приглашенный с прицелом на брак с Ольгой принц Фридрих Вильгельм Гессенский неожиданно влюбился в ее младшую сестру Александру «Адини». Сама «Оли» описывает этот случай так:

Только на следующий день, незадолго до бала в Большом Петергофском дворце, он [Фридрих Вильгельм] впервые увидел Адини. Я была при этом и почувствовала сейчас же, что при этой встрече произошло что-то значительное. Я испугалась; это было ужасное мгновение. Но я сейчас же сказала себе, что я не могу стать соперницей собственной сестры. Целую неделю я страшно страдала. Мои разговоры с Фрицем Гессенским были совершенно бессмысленны: он вежливо говорил со мной, но стоило только появиться Адини, как он сейчас же преображался.

Е. Первушина. Русские принцессы за границей. Воспоминания августейших особ

Вскоре Александра и Фридрих поженились и на время остались в Зимнем дворце — у молодой эрцгерцогини пошатнулось здоровье, ей не рекомендовали путешествовать. К сожалению, брак этот не продлился и года — как и ее тетка и тезка Александра Павловна, девятнадцатилетняя Александра Николаевна умерла в родах. 

Эта трагедия потрясла царскую семью. Императрица-мать так горевала, что доктора настоятельно рекомендовали Александре Федоровне отправиться на длительное лечение за границу. Великая княжна Ольга поехала с матерью в Италию. Именно на вилле в Палермо она и встретилась с наследным принцем Вюртемберга Карлом Фридрихом Александром, в котором, судя по ее собственным мемуарам, немедленно узнала своего будущего супруга.

Я знала и чувствовала, что все хорошее во мне должно было пробудиться теперь, когда я любила и была любимой, и я молилась о том, чтобы Господь сделал меня достойной Карла.

Е. Первушина. Русские принцессы за границей. Воспоминания августейших особ

Все устроилось быстро и ладно, никто не возражал против веры русской княжны, не было и претензий к жениху. Возможно, дело было в том, что обе страны не имели острой политической заинтересованности в этом браке, а возможно, свою роль сыграли давние связи русского дома с Вюртембергом. Об этом писала и Ольга Николаевна:

Утешительно в минуту разлуки думать, что незабвенная бабушка родилась в этой земле, где мне суждено жить и где Екатерина Павловна оставила о себе так много воспоминаний. Там любят русское имя, и Вюртемберг соединен с нами многими узами.

В. Григорян. Русские жены европейских монархов

Действительно, бабушка Ольги Николаевны — императрица Мария Федоровна происходила из дома Вюртембергов, а тетя — Екатерина Павловна стала королевой Вюртемберга во втором замужестве. 

В новом королевстве молодая наследная принцесса много занималась благотворительностью — взяла под свое крыло первую педиатрическую клинику, созданную в Штутгарте, которую так и прозвали «Госпиталь Ольги», основала попечительское общество для помощи слепым и школу для девочек — Королевскую женскую гимназию. Ее любили новая семья, поданные и супруг. 

В 1864 году вместе с Карлом I Ольга взошла на Вюртембергский престол и стала королевой. Брак царственной четы так и остался бездетным, а после смерти Карла трон перешел к двоюродному брату короля, герцогу Вильгельму Карлу.