Текст: Виктория Ли

У православного креста на Руси десятки форм, размеров и особенностей: у купольного — полумесяц, у могильного — крыша, у новгородского — круг, а у старообрядческого тельника — свои версии молитв. Сегодня поговорим об историях русских православных реликвий, символах и обычаях, которые крест приобрел здесь за тысячу лет.

Ступив на Русь, христианство сформировало новую традицию православия, смешав пышные обряды золотой Византии с древним язычеством.  Православный крест встал чудотворным монументом в Костроме и Новгороде, зачернел береговым великаном Беломорья, повис медным оберегом, засиял на храмовых куполах и врос в могильную землю.

Нательный крест

Не помню я сам, как я пал на колени,

Мой крест золотой прижимая к губам.

(Н. Гумилев, «Крест»)

Нательный крест — непременный атрибут православного человека. Выражение «креста на нем нет» — распространенная формула, указывающая либо на то, что человек отошел от Бога и ведет себя не по-людски, либо на то, что Бога он никогда и не знал.

Креста на тебе нет! Он еще и родиться как следует не успел, а ты уж об упокоении молишь!

С. Мстиславский, «Грач — птица весенняя»

Нательный крестик служил оберегом и сопровождал каждого на пути от купели до могилы.

На Руси кресты-тельники известны с домонгольских времен. Их производство наладили еще в XII веке — медные четырехконечные крестики споро отливали в Киеве, Новгороде и Владимире, а с XIV–XV вв. — в Твери, Старице и Москве. Форма зависела от места изготовления, например характерный новгородский крест XVI–XVII веков — со сращенными концами.

В археологических коллекциях XIV–XVIII веков находим множество сохранившихся псковских тельников. Вот один из них, с изображением голгофского креста — восьмиконечного и без распятой фигуры.

Внутренний крест имеет две дополнительные перекладины. Верхняя символизирует табличку над головой Христа со словами «Иисус Назарянин, Царь Иудейский», прибитую в качестве злой шутки Понтием Пилатом, а нижняя перекладина, часто косая, служит опорой для ног распятого.

У последней множество трактовок: это и отсылки к двум казненным вместе с Христом разбойникам, один из которых уверовал и вознесся, а второй посмеялся и был низвергнут в ад; и древний символ весов; и путь возвышения человечества благодаря искупительной жертве Спасителя.

Псковский тельник относят к старообрядческим мужским крестам из-за особенной надписи. На обороте выбита одна из самых распространенных молитв — «Да воскреснет Бог…» (молитва Честному Кресту). Четко читается глагол «разыдутся» — старообрядческий вариант написания молитвы вместо каноничного «расточатся».

На оборотах встречаются и другие молитвы: тропарь «Кресту Твоему поклоняемся…», текст из Покаянного псалма Давида «Помилуй мя, Боже, по велицей милости твоей…» и Светилен Воздвижения «Крест — хранитель всея вселенныя…».

Голгофский крест имеет несколько элементов-символов:

Подножие — гора-Голгофа

Череп — голова прародителя-Адама в недрах горы

Орудия страстей — копье Сотника, пронзившего тело Христа, и трость с губкой, напитанной уксусом, которой поили распятого. 

Все эти элементы хорошо видны на чеканной северорусской иконе XIX века.

Кладбищенский крест

Горел серебряным треугольником,

могильным голубцом Скорпион… 

(И. Бунин, «Суходол»)

Бунин писал об особом виде кладбищенского креста — с крышей-голубцом. Такие крыши встречаются и на других типах крестов, особенно в местах с суровым климатом (часто на Русском Севере). Если с функционалом последних все более-менее понятно — крыша защищала от непогоды, то о причинах более древних «могильных крыш» можно и порассуждать.

Сам голубец изначально крестом не был, а представлял собой столб-памятник с резьбой и двухскатной крышей. Позднее на такие столбы вешали иконки, превращая их в христианские памятники. О том, что крест и голубец когда-то были двумя отдельными видами мемориальной скульптуры, говорит российский религиовед Марианна Шахнович: 

По народным представлениям, тела «нечистых» остаются нетленными «до времени», земля их не принимает — гроб или тело выходят на поверхность потому, что душа осталась рядом с телом. Они не отпевались, не поминались в церкви, на могиле не устанавливался крест или голубец, снимался при захоронении и нательный крест.

«Валунные кенотафы Восточной Фенноскандии»

Там же Шахнович упоминает, что эти «домики мертвых» служили кенотафами для утонувших — пристанищем для души при отсутствии тела.

Интересная форма креста-голубца давно интересовала исследователей русской старины, к ним относится и Лев Даль — сын составителя Толкового словаря, по его мнению, она:

…восходит, быть может, к тому времени, когда этими эмблемами христианства стали заменять языческие могилы и столбы, о которых упоминает Нестор-летописец.

Л. Даль, «Древние деревянные церкви в России»

Нестор, в свою очередь, по-стариковски ругая древлян за «звериньский» образ жизни, а радимичей, вятичей и коллективный Север — за «срамословье», «бесовьска песни» и многоженство, упоминает, среди прочих, обычай погребения мертвых путем сожжения и установления праха «на столпе на путех».

Другой исследователь русской старины Илья Шляпкин указывает на интересную схожесть столба-голубца и голбца в крестьянской избе — чулана возле печи, ведущего в погреб. Такой чулан был известным пристанищем хранителя дома — домового. Голубец и голбец — оба открывали путь вниз.

Наконец, говоря о голубце, вспоминают другой могильный памятник — «срубец», постройку без окон и дверей с двухскатной крышей, которая устанавливалась над могилой. 

Именно в таком, по легенде, прятался суздальский князь Даниил Александрович, спасаясь раненым от преследователей: 

…по приличаю наиде в той дебри струбец мал стоящ, под ним же погребен оысть ту некоторыи мертвый человек; князь же влез в струбец той, закрыся в нем, забыв страх мертвых.

«Повести о начале Москвы» (по рукописи XVII века)

Срубец считается предшественником голубца, у которого от могильного дома сохранилась лишь особенная крыша.

О языческом происхождении голубца косвенно говорит и обилие крестов-крыш на старообрядческих кладбищах, и церковный запрет на их постройку, и очевидное внешнее сходство с более древними дохристианскими памятниками.

Купольный крест

Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.

(С. Есенин, «Да! Теперь решено. Без возврата…») 

Есть мнение, что в своих строках о старой Москве Есенин говорит о полумесяце под крестом. Так это или нет — сказать трудно, но полумесяцы в составе храмовых крестов на православных церквях действительно имеются. 

Несмотря на сложность отношений христианского и исламского миров, лунный знак на куполах к исламу никогда не относился.

Известно, что символика креста предшествует символике круга — солнца, а сам крест использовался и вне христианства — и на ацтекских храмах кровожадного Юкатана, и на стенах александрийского храма Сераписа — противоречивого бога эллинов. 

Солнце и Луна — два очевидных космологических спутника, два начала — мужское и женское. Христа называют «Солнцем правды», а Богородицу связывают с образом видения из апокалиптического Откровения Иоанна Богослова:

Жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна,

и на главе ее венец из двенадцати звезд…

Откр. 12:1—2

Стефан Яворский — митрополит Рязанский и Муромский — тоже описывает эту связь в «Слове о победе… под Полтавой» (1709), считая, что гордый шведский король Карл XII был повержен с помощью божественных Солнца и Луны:

Сам Христос Спаситель, иже есть солнце, и луна — Пресвятая Дева Мария, стали и пособствовали победити гордаго сего.

Один из самых ранних сохранившихся купольных крестов с полумесяцем — крест Дмитриевского собора во Владимире (1194–1197). 

Российский историк Владимир Соловьев говорит о том, что на куполах расположен совсем не полумесяц, а цата — символ царской и великокняжеской власти. Цата входила в парадное одеяние русских правителей (которое во многом повторяло одежды византийских предшественников). Историк утверждает, что цата под крестом указывала на причастность царственной особы к возведению храма. На окладах икон она тоже встречается. 

Находятся и другие толкования: кто-то относит полумесяц к древнехристианским крестам-якорям, кто-то полагает, что он символизирует церковный корабль, а кто-то — колыбель Христа. Есть из чего выбрать.

Приметный крест

…вышли промышленники на глядень,

сели у креста, глядят в море,

дожидаются поветери в Архангельск. 

(М. Пришвин, «В краю непуганых птиц»)

Приметные или навигационные кресты были распространены у поморов. Они служили своеобразными сигналами, указывающими на безопасные для судов стоянки:

И сюда, если застигнет буря, идут, не боясь ни мелей, ни камней: значит, вход безопасный и есть где укрыться.

А. Борисов, «У самоедов. От Пинеги до Карского моря»

Одно из первых упоминаний поморов находим в летописях XVI века, в частности в тексте «Поморцы с моря Окияна, из Кандоложской губы». Поморами называли тех, кто обитал на Беломорском побережье от Онеги до Кеми, часто ими были исконные новгородцы:

По слову Великого Новгорода шли промышленные лодьи во все концы Студеного Моря-океана. Лодьи Гостева сына Ивана ушли дальше всех. Иван оследил нехоженый берег. Тут поставил крест, избу и амбар.

Б. Шергин. «Древние памяти. Поморские были и сказания»

В лоциях (от голландского loodsen — «вести корабль») — описаниях, которыми пользовались мореплаватели для своих «ходов», — можно найти следующие заметки: «Святой Нос, на коем много крестов» или «В реке Коле, на левой руке на наволоке крест».

Кресты вставали стражами по всему побережью, проводя моряков по опасным северным водам. Известно, что скандинавы называли Белое море «Гандвиком» — «заливом чудовищ».

Самая древняя из сохранившихся лоций Поморья — «Река Кушерецка» (начало XVIII века) — описывает непростой путь возле Соловецких островов «из Онеги — в Норвеги»:

…С немецкого конца есть двое ворот, только из-за камня ходить надо не менее чем в полводы. А с немецкой стороны правее Красной луды — открытое чистое море. От водопоймины идти по центру. Стоять против крестов.

Один из знаменитых приметных крестов вытесан самим Петром I — в память о чудесном спасении от гибели в Белом море. Во время второго визита в Архангельск в 1694 году его яхта «Святой Петр» попала в сильный шторм, но сумела выбраться. 

Пока пострадавшую яхту чинили, благодарный Богу царь собственноручно вытесал крест из соснового бревна и поставил его на берегу — чтя традицию поморских мореходов. В нижней части креста была вырублена надпись на голландском языке: DAT СRUVS MAKEN KAPTEIN PITER VAN A CHT 1694 — «Сей крест поставил капитан Питер в лето от Христа 1694».

Поклонный крест

В память избавления своего от врага

они поставили крест на высокой горе,

которая с той поры стала называться Крестовою. 

(В. Арсеньев, «По Уссурийскому краю»)

«Поклонными» называют монументальные или сакральные кресты, которые либо отмечали святые места, либо изначально заключали в себе благодать. Первые ставили в благодарность или в память о свершившемся чуде, а вторые через чудо обретались.

Как раз к таким — чудесным — крестам относится белокаменный резной крест из деревни Орлец Костромской губернии. По преданию, в село Густомесово — место своего нового пристанища — он приплыл самостоятельно, причем против течения. Плавучесть тяжелого каменного креста, да еще способность сражаться с Волгой, подобно живому существу, наделила его статусом святыни.

Реликвия имеет несколько интересных декоративных элементов. Во-первых, она увенчана уже упоминавшимся голубцом (хотя это не могильный крест). Во-вторых, два внутренних рельефных креста состоят из крестчатых элементов, а по бокам и скатам голубца пущен «волчий зуб» — полоска из маленьких треугольничков. Этот орнамент очень древний, его можно встретить на деревянной резьбе староладожских находок X–XI веков. 

На монументе имеются и более традиционные элементы. Например, оба внутренних креста стоят на возвышении — голгофе. И хотя на кресте нет самой фигуры распятого, под лопастями верхнего рельефа мы находим именную монограмму «IC XC» — Иисус Христос. 

Другой интересный пример поклонного креста, а заодно и чудо узорочья (резьбы по дереву) — Людогощенский крест церкви Флора и Лавра в Великом Новгороде.

Он не был обретен сверхъестественным образом, но поставлен на улице Людогоще в честь явления божией милости. Исследователи считают, что в год создания реликвии новгородцы были избавлены от «повальной» болезни (по другой версии, крест посвящен павшим воинам). Надпись на кресте сообщает:

В лета 6867 (1359) июня 12 дня поставлен бысть сей крест… Господи помилуй всех христиан, на всяком месте молящиася тобе верою и чистым сердцем… Помоги поставившим крест сей людогощичам и мне написавшему…

Имя мастера было скрыто с помощью тайнописи — ФУIIМЛААССРРЛКССТСГВВВМЛРРМЛААСС — и расшифровано русским академиком Борисом Рыбаковым. Создателем оказался «Яков, сын Федосов».

Советский историк и археолог Михаил Рабинович выдвинул интересную теорию о причине этой тайнописи. Он полагал, что мастер, вырезавший крест, мог относиться к новгородским еретикам — стригольникам, которые обвиняли церковь в сребролюбии и отказывались посещать храмы. Косвенно это предположение подтверждает первоначальное место установки креста — не в церкви (куда он позже был перенесен), а на улице.

Стригольники утверждали, что молиться богу можно везде. Именно то, что в надписи содержатся слова «на всяком месте молящиася тобе верою и чистым сердцем», и натолкнуло Рабиновича на мысль о том, что мастер скрыл свое имя, опасаясь гонений.

Людогощенский крест заключен в круг и цветет лапами-отрогами, напоминая крону дерева. Считают, что здесь воплощена идея о ветхозаветном древе спасения, о которой говорилось в Книге Премудрости Соломона (14:7): «Благословенно дерево, чрез которое бывает правда!».

С другой стороны, сращение круга и креста напоминает о старорусских защитных ритуалах — кланяться на все четыре стороны, а в случае опасности очерчивать себя кругом и осенять крестом. 

Крест был снабжен 26 маленькими крестиками, из которых сохранилось лишь 17. Внутри расположены 18 печатей-медальонов со сценами из жизни Спасителя и святых. 

В центре — царственный Деисус, сюжет с сидящими на тронах Христом, Богоматерью и Иоанном Предтечей. Пространство между этими фигурами заполнено растительными узорами и крестами-кросслетами в круге.

Кросслет — четырехконечный крест, каждый конец которого венчает собственный малый крест и символизирует одно из четырех Евангелий. 

Из-за формы дерева и растительных узоров некоторые относят Людогощенский к процветшим крестам, то есть увитым лозой или украшенным растительным орнаментом. Полагают, что процветший крест является отсылкой к евангельским строкам: 

Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода.

Ин. 15:1—2

Сразу несколько из медальонов посвящены змееборчеству: архистратиг Михаил — глава святого воинства, который низверг восставшего Нечистого, Георгий Победоносец в популярном житийном образе — «Чуде великомученика Георгия о змие» — и, пожалуй, самый занятный из трех — Феодор Тирон, представленный в своей апокрифической роли змееборца.

В официальной биографии великомученика Феодора змий не упоминается, а вот в апокрифе, внесенном церковью в список запрещенных книг, рассказывается легенда о похищении матери Феодора змием, причем змий самый сказочный — о трех головах: 

Имел он в длину 210 локтей, а в ширину 12 локтей, а три головы имел.

«Апокрифы Древней Руси: Тексты и исследования»

Со сказкой апокриф связывает и описание похищенной матери Феодора, которая напоминает царевну:

Раб Божий Федор вошел в жилище змия и нашел [там] мать свою, подобно девице наряженную, в злато и серебро облеченную. И 12 змеев огромных обвивались [вокруг нее], и аспиды мерзкие [были] пред ней, [и] главный змей сидел пред ней на престоле златом.

«Апокрифы Древней Руси: Тексты и исследования»

Во время Великой Отечественной войны чудесный крест успел побывать в Германии, увезенный интересующимися историей немцами, а после возвращен назад.