28-летний Илья находится в подмосковном психиатрическом отделении госпиталя Минобороны. В начале ноября его мобилизовали и в составе медицинского взвода отправили на Краснолиманское направление. На передовой парень должен был вытаскивать тела раненых и погибших из окопов. Медицинского образования у Ильи нет. Из-за стресса военнослужащий начал постоянно плакать, у него начались кошмары и панические атаки. Врачи диагностировали ему «острую реакцию на стресс». По словам Ильи, его собираются «пролечить» и вернуть обратно на фронт. «Осторожно, новости» поговорили с мобилизованным о том, что он видел, к чему это привело и почему он не хочет возвращаться обратно.
«Бинтовать умеешь? Пойдешь к нам медиком»
До начала спецоперации Илья работал поваром в Нижнем Тагиле. Десять лет назад он отучился на технолога общественного питания, отслужил срочку и сразу пошел работать по профессии. По словам Ильи, до 24 февраля политика не касалась его, а все свободное время он проводил на работе. Начало спецоперации оказалось для мужчины шоком. Его бабушка живет в центре Киева — в 2014 году их общение пошло на спад, но с началом СВО семья Ильи «стала как-то бояться». Многих друзей мужчины, служащих по контракту, отправили в зону боевых действий. Родители Ильи молились, чтобы его сына не забрали на передовую.
А мобилизовали его почти случайно. В конце октября младшему брату Ильи исполнилось 18 лет — он достиг призывного возраста. Мобилизация была в самом разгаре. Все мужчины в семье Ильи проходили срочную службу, а брат парня боялся идти в военкомат. Илья пошел его поддержать. В итоге самого мужчину отвели в призывной кабинет, а через три дня он уже ехал в военный городок в Екатеринбурге. Брат Ильи же смог получить отсрочку в колледже.
«Там царствовала вакханалия: кто-то спал прямо на плацу, кто-то вкушал этиловое зелье, творилось полная неразбериха», — вспоминает Илья. Тогда местные СМИ писали, что в этом городке новобранцев было некуда размещать. Вскоре мобилизованные начали проносить в часть спиртное, начались пьяные драки. В 200 метрах от КПП части журналисты E1.RU обнаружили храпящего мужчину в военной форме — рядом с ним лежала полторашка «Охоты». Там же Илья получил свою военную специальность. «Меня вдруг спросили: «Бинтовать умеешь? Первую помощь там оказывать?» — Я ответил, что умею. — «Ну значит, пойдешь к нам медиком», — рассказывает Илья.
Так Илья стал фельдшером в эвакуационной бригаде. Медицинского образования у него нет, специальность в его военном билете — водитель БМП. Оказывать первую помощь мужчина научился благодаря друзьям-медикам и курсам первой помощи.
«Мне повезло, что я хотя бы раз съездил на стрельбы»
Из Екатеринбурга Илью отправили в Ростовскую область. Там его вместе с сослуживцами высадили в лесу, где они провели целый день под проливным дождем. В итоге до лагеря военнослужащих довезла машина военной полиции, которая просто проезжала мимо. Спустя двое суток командование определило Илью в палатку, где размещались двое медиков (включая его) и рота снайперов.
«Мне очень повезло, что я хоть раз съездил на стрельбы. Пострелял из СВД и ВСС. Подготовки у меня никакой не было, я выполнял поручения начмеда, принеси-подай. Подменял его иногда, выполняя часть обязанностей: проводил обучение по наложению жгута, перевязки, помогал укомплектовать аптечки. При новом завозе среди разведчиков был 52-летний дед, который вопил из строя: «Какой я н**** стрелок, я б**** фельдшер н****!». Так нас стало трое», — вспоминает Илья.
Илья стал инструктором по тактической подготовке, «дед» принимал больных, а начмед обеспечивал медпомощь в лагере. Через неделю сверху пришел приказ: медиков на фронте не хватает. Илью и «деда» решили отправить на Краснолиманское направление, где регулярно ведутся бои.
«[Еще в Ростовской области] о том, что Лиман сдан, не говорил только ленивый. В госпитале, где мы базировались, были больные, которые еще больше нагоняли жути. Рассказывали, как свои же их и бомбят, так как нет ни связи, ни обеспечения», — говорит Илья. В дорогу медикам дали АК-74, «покрытый слоем ржавчины». Вечером до отправления Илья очищал оружие соляркой.
«Я взял в руки берец, а в нем чья-то нога»
На передовой Илью и «деда» разделили на две команды, дали по машине и прикрепили к ним еще по три человека — водителя и санитаров. Поначалу Илья только разгружал машины с ранеными и убитыми: «Относили раненых, уносили трупы, срезая с них ошметки брони. Однажды нам сказали отнести на склад эту кровавую кучу: броники там, каски, оружие погнутое. Я взял в руки берец, а в нем чья-то нога».
Вскоре Илья стал и сам ездить на вызовы и эвакуировать бойцов. По его словам, в «лучший день» он принимал по шесть трупов. В те дни он ни о чем не думал. Просто знал, что нужна его помощь. «Все это со временем пошатывало мою психику. Мертвецы, огрызки людей, искалеченные судьбы», — рассказывает Илья.
Психологический слом произошел, когда он вез раненого без обеих ног. «Я перетянул их жгутами, повсюду хлестала кровь. Я вколол три тюбика обезболивающего, но он продолжал дико орать. Затем начал плакать, держа меня за руку, и спрашивал: «Что я скажу семье, что я скажу дочке?». Тогда я плакал всю ночь».
На следующий день Илья поехал на новый вызов: ночью ВСУ подожгли БТР из гранатомета, и он должен был забрать тела. Когда Илья начал доставать «куски мяса» из машины, он понял, что забирает своих друзей. Это были его сослуживцы из екатеринбургской военной части, где его изначально разместили, — все они были мертвы. В тот момент Илья, по его словам, потерял рассудок.
«Мне постоянно мерещатся дроны»
Вскоре после этого эпизода Илья оказался в карауле. Тогда он впервые начал испытывать спазмы по всему телу, от которых страдает до сих пор. Сослуживцы сделали Илье укол диклофенака, и его отпустило. На следующий день ситуация повторилась. Илью решили эвакуировать. Пока это происходило, Илья продолжал выполнять свои обязанности. Например, успел поставить обезболивающее военнослужащему с оторванной ногой: «Отвечал на вопросы остальных раненых, что все будет в порядке. Когда сам был не в порядке».
Вскоре мужчину доставили в госпиталь в Луганской области, где ему диагностировали кривошею, а затем в Белгород. Илья уснул сразу, как лег на больничную кровать. Проснулся от панической атаки. Трое суток он не мог перестать плакать. В Белгороде мобилизованному диагностировали стрессовое расстройство и отправили в Москву. Там его уже хотели выписать, но мужчина стал говорить о жалобах, и благодаря этому его направили в подмосковный госпиталь, где он находится и сейчас. В госпиталях Илья встретил и свой день рождения, ему исполнилось 28 лет.
На данный момент Илья проходит курс лечения — это терапия и седативные препараты. От прохождения комиссии врачи отказались — «нет необходимости». Парню сказали, что его «подлечат, а дальше неизвестно». При этом, говорит мужчина, «всех тут выписывают с категорией А и снова отправляют воевать». Илья по-прежнему страдает от бессонницы и панических атак.
«Закрываю глаза и вижу трупы. Оторванные конечности, кишки и постоянно эта вонь в носу. Будто она там застряла. Уже здесь, в России, мне постоянно мерещатся дроны. Я стал пугаться громких хлопков. Все из-за гребаных артиллерийских атак».
Возвращаться на фронт Илья отказывается. Мобилизованный написал заявление в военную прокуратуру, где просит перевести его на альтернативную службу из-за «утраты доверия к компетентности командного состава». В чем он некомпетентен, Илья не захотел конкретизировать: «Я не хотел бы как-либо дискредитировать армию РФ или попасть под статью».
