Текст: Виктория Ли
«Мой дом — моя крепость», «Дома и стены помогают» — подобные выражения, описывающие человеческое жилище как надежное убежище и место практически сакральное, можно найти во многих языках. Обитая в опасном и тревожном мире, человек стремился дать собственному дому наивысшую защиту, причем не только физическую, но и магическую. Двери и окна запирались на замки и запечатывались волшебными формулами, ведь противостояли не только злодеям из мира людей, но и потусторонним силам. Феномен домовой резьбы отражает искусность мастеров-зодчих, содержит элементы заклинательства и особой философии наших предков, разработавших обережный код людского жилища. Сегодня разбираемся, чем украшали традиционные дома на территории современной России.
Кровля
Историк и этнограф Иван Забелин писал, что первая красота здания заключается в головном уборе, то есть в его кровле. Именно кровля была заметна издалека, служила венцом крестьянской избы и ее оберегом. Причем защищала не только от дождя и снега, но и отводила беду, сглаз и злые намерения.
Русские зодчие, понимая всю важность этого элемента, уделяли кровле большое внимание. Центральная фигура верхнего ансамбля — шелом, охлупень, или конек. Это основательное бревно как бы запечатывало дом и держалось собственной тяжестью.
Шеломом деталь называлась в честь шлема, который венчал и защищал голову воина, охлупнем и коньком — благодаря декоративному завершению в виде коня или же птицы (хлупь — птичий хвост). Исследователи находят ритуальную связь между коньком-охлупнем и древней домостроительной жертвой: «Курицы и конь на крыше — в избе тише».
Конская голова
Археологические раскопки в Новгороде, относящиеся к XI веку, свидетельствуют о конских черепах в основании дома, которые предшествовали символу-коню. Кровельный конек как бы прорастал из закопанной в землю конской головы. Судя по всему, такая традиция была в ходу и в период позднего Средневековья — известно, что под фундаментом одного из новгородских теремов XIV–XV веков была обнаружена закладка лошадиного черепа.
Эту интересную теорию подтверждает балканская загадка о доме и жильцах в нем, которая звучит так: мртъва кобила, живи черева (мертвая кобыла, живое нутро), — то есть сам дом когда-то представлялся мертвым телом той самой жертвенной лошади.
Имеется и другая причина присутствия конского черепа — этнограф Евгения Бломквист упоминает об архаичной практике установки лошадиных черепов «от дурного сглаза».
Коня связывают как с солнцем, так и с культом плодородия, а потому ритуальная смерть этого животного обеспечивала покровительство сразу двух противоположностей — земли и неба.
Жилая крестьянская постройка могла иметь несколько охлупней, например на амбаре или леднике. Однако русский крестьянин не вырезал конька на бане — месте, которое считал нечистым. Стоит добавить, что традиционно охлупень для дома делал глава семьи — хозяин и защитник рода.
На этом «лошадиная терминология» домовой архитектуры не заканчивается. Матица (от слова «мать») — потолочная балка или бревно, служившие перекрытием и основой для крыши, — в русских народных говорах называется «кобылина».
Кобылина-то подгнила, уже дом-от старый.
В свою очередь, архангельские говоры сохраняют связь черепа и дома, называя потолок или крышу именно «черепом».
Отдельный вид кровельного коня — парные коньки на крестьянских избах Ярославской, Костромской, Владимирской и Нижегородской губерний. Показывались такие близнецы и на крышах других государств, начиная от Беларуси и Литвы и заканчивая Швецией и Норвегией.
Двуглавый конь встречается в знаменитой каргопольской игрушке и на украшениях, найденных в славянских и финно-угорских захоронениях X–XI веков.
Птица, или конь-птица
Практически каждый знаком с Пегасом — великолепным крылатым жеребцом древнегреческого героя Беллерофонта, но крылатые кони, или скорее кони-птицы, — древний символ и в русской культуре.
В народных говорах заметно сращения образов коня и птицы: ласточку, например, загадывали как «молодого конька — за море ходока», крик гуся сравнивали со ржанием жеребца, а «конихом» прозвали ястреба или сокола.
В былинах и сказках тоже мелькают образы крылатых коней. У заклятого противника Алеши Поповича — Тугарина — имеется скакун с огненными крыльями:
У Тугаринова коня да крыльё огнянно,
Да летаёт-то конь да по поднебесью.
Алёша Попович и Тугарин ( № 109)
Ванюша из сказки «Сивко-Бурко» добывает себе прекрасную царевну с помощью «коня-летуна».
А Кощей Бессмертный в сказке «Марья Моревна» рассказывает о волшебной кобыле Бабы Яги:
У ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает.
Из народного сознания конь-птица перебирается на русские дома, иногда присваивая черты и других животных, чтобы обеспечить максимальное покровительство стихий и духов.
Гибридные существа — это кони со змеиной головой, с заячьими ушами, с широкой оскаленной пастью, с крыльями, с вытянутой гусиной шеей, с птичьим туловищем.
Русская народная мифологическая проза: истоки и полисемантизм образов: В З Т. Том первый: Былички, бывальщины, легенды, поверья о духах-«хозяевах»
Как уже было сказано, наряду с конем, популярной домостроительной жертвой был петух — частый страж русских крыш. В финно-угорской мифологии роль оберега отдавалась водоплавающим птицам, чьи образы наполняют дома Мезени, Вычегды и Пинеги. Такие охлупни отличает выраженный птичий зоб, характерный для уток или лебедей. В некоторых регионах убийство лебедя приносило несчастья.
Солнце, полотенце и рога
Конь и птица — самые распространенные кровельные обереги, но далеко не единственные. На Русском Севере можно встретить фигуры лося или оленя, рога которых вырезали из корней — заметное влияние финно-угорской традиции, а дома охотников или оленеводов украшались уже настоящими лосиными или оленьими рогами. Сторожили избы и рогатые змеи.
Помимо этого, вся верхняя часть дома густо украшалась заклинательным узором. Например, причелина ( от «чело» — лоб) — доска, обрамлявшая торец двускатной крыши, чаще всего отвечала за небесный уровень. На ней можно заметить многорядную небесную символику — от солнечных и громовых знаков до дождевых струй. Хотя встречаются и «конские копыта», и знаки пашни.
Другой важный элемент верхнего яруса дома — полотенце. Это короткая резная доска, свешивающаяся вниз на краях кровли или у конька крыши. На ней вырезали солнечные символы, а иногда само полотенце выполнялось в форме солнца-ветреницы. Есть и полотенца в форме гребня, который тоже относят к «птичьим» знакам.
Окна и двери
Спускаемся вниз — после крыши самыми сложными и затейливыми элементами покрывались входные части дома — окна, двери. Все потому, что места, через которые можно было проникнуть в жилище, нуждались в дополнительном магическом укреплении. Русский историк и этнограф Борис Рыбаков предполагает, что защищались в основном от мира мертвых — «упырей и навий»:
Недаром летописец-церковник приравнял навий к бесам, к злым демонам христианской мифологии. Принесение умилостивительных жертв этим вампирам, субъектам зла, было самой архаичной стадией древних верований: «а преже того клали требы упиремь и берегыням».
Б. Рыбаков, «Язычество Древней Руси»
Русский наличник — обрамление окна или двери — одно из ярчайших явлений заклинательной резьбы. Само слово объясняет свою роль: «на—личник» надевается на лицо дома. Забрало на доспехах тоже когда-то называли наличником — здесь, как в случае с шеломом-шлемом, прослеживается защитная функция элемента.
В отличие от крыши, которая явно принадлежала к небесному уровню, наличник был многоярусным оберегом. Его узоры условно делят на четыре типа — солнечные обереги, обереги-хляби (дождь, небесные семена), обереги-пашни и зооморфные обереги — существа хтонического мира (лягушки, змеи, ящерки, русалки, морские коньки).
Порой в густой домовой резьбе запутывались и древние славянские боги — громовой Род, рожаницы с грудями-ливнями и безымянные звериные владычицы.
Некоторые считают наличник миниатюрной космологической копией славянского мира с небом, землей и подземным царством.
Верхняя часть часто выполнялась в виде сводов — небесного купола (такая форма имеет и практическую функцию стока). На центральном рисунке типового наличника видны сразу несколько основных элементов: знаки солнца, две богини по бокам, многослойное небо:
Широко распространены верования о многочисленности и многоуровневости небес: чаще всего говорится о семи небесах (или их слоях, складках), что восходит к древним книжным источникам и апокрифическим текстам.
О. В. Белова, А. А. Плотникова, С. М. Толстая, Небо // Славянские древности: этнолингвистический словарь. Т.3
Характер резьбы зависел и от географии. Дома северных рыболовов пестрели знаками воды, водоплавающими птицами и девами-рыбами, а южные расцветали символами земли-пашни. Такое различие показательно в деталях нижнего мира: где-то на концах боковых досок наличника изображалось подземное семя в форме ромба или сердца. А где-то были распространены нижние элементы в виде лягушачьих, или утиных лапок, которые тот же Рыбаков относит к финно-угорскому влиянию.
Углы
Известно, что для того, чтобы усмирить беспокойного домового, северорусский хозяин хлестал уздой по углам избы.
Другой искушенный в домовой магии крестьянин сыпал на ночь четыре кучки зерна в местах будущих углов планируемой постройки. А утром смотрел, на месте ли зерна: если участок был выбран удачно, за ночь зерновые кучки никто не тревожил. Существовали и обряды скрепления углов дома с помощью круга из проса.
Проделывалось это все с одной целью — сделать жилище целостным. Углы были слабым местом, ненадежным, а потому дополнялись охранными элементами.
На угловых столбах или облицовочных досках дома можно найти парные изображения семян-сердец, которые иногда разделяет солярный круг.
Очень часто «сердечки» вытянуты на значительную часть длины доски, иногда покрывая ее почти целиком, что позволяет предполагать в этом элементе декора символику мирового дерева, пронизывающего космическую вертикаль и тем самым укрепляющего устои мира, в вместе с тем и самого жилища.
В. Бузин, «Модель мира в декоре традиционного русского жилища»
Начинаясь с простейших символов креста и круга — великого солнца, волны-воды и ромба-семени, — домовая резьба менялась. Постепенно росло искусство мастеров-резчиков и на домах появлялись ящеры, дикие лебеди, всадники, русалки и птицедевы. Из символической охранной вязи такие фигуры превратились в полноценных стражей жилища, сделав невидимую магию вполне заметной.
